Первый и единственный - Страница 20

Она вручила детям упаковку нарезанного белого хлеба, позволив придавать кусочкам при помощи безопасных пластиковых ножей затейливые формы, навеянные буйной детской фантазией. Еще некоторое время Эмили пришлось попотеть, осваивая духовку неизвестной ей конструкции и одновременно остро сожалея об отсутствии микроволновой печи. Наконец через десять минут горячие сандвичи были готовы. Накормив детей и поблагодарив Джека за комплимент ее кулинарному таланту, Эмили решительно объявила тихий час. Однако вопреки ее опасениям уложить детей оказалось совсем несложно. Особенно после того как она пообещала перед сном читать малышам сказки, а после отдыха — позволить им играть вдвоем сколько душе угодно.

Оставшуюся часть дня Эмили посвятила освоению кухни. Пользуясь предоставленным Тайлером карт-бланшем, она осмелилась расставить припасы и посуду в собственном порядке. К ее немалому удивлению, оказалось, что присматривать за двумя детьми гораздо легче, чем за одним ребенком. Раньше она была уверена в том, что все как раз наоборот, но Джек и Холли решительно опровергли это убеждение: им требовались только игрушки и общество друг друга. И даже опасения Эмили, что малыши могут что-то не поделить, поспорить или начать драться, оказались несостоятельными. Ей только и оставалось, что держать детей в поле зрения.

— Эмили, как дела? — услышала она голос Тайлера, когда меньше всего этого ожидала.

— Кажется, все в порядке, — ответила Эмили, захлопывая дверцу последнего шкафа, в котором только что закончила уборку.

Он усмехнулся.

— По вашему виду этого не скажешь.

Эмили быстро оглядела себя. Оказалось, что ее джинсы в пыли, а на плече повисла паутина. А если судить по улыбке Тайлера, то прическа это номинальное название того, что творится у нее на голове.

— Я тут кое-что переставила в шкафах, — пробормотала Эмили, пытаясь незаметно пригладить волосы.

— А я решил заглянуть и поинтересоваться, как у вас дела, — пояснил Тайлер небрежно. — Осваиваете кухню?

— Пытаюсь.

— Только не переусердствуйте. Вы нужны мне живая и здоровая.

— Постараюсь не доставить вам новых хлопот, сэр. Тайлер, — окликнула Эмили, видя, что он, удовлетворенный результатами собственного визита, собрался уходить, — я забыла спросить, когда вы привыкли ужинать?

— В девять.

— Хорошо. И еще одно. Я вас уже предупреждала, что я не слишком хорошая повариха…

— Эмили, я не требую изысков. Можно сказать, что я очень неприхотлив. И мне кажется, именно сегодня я могу съесть все, что вы бы ни приготовили, — пошутил он и вышел из кухни.

Словно притягиваемая мощным магнитом, Эмили невольно пошла за ним и остановилась в дверях кухни, наблюдая, как Тайлер, улыбаясь, что-то тихо говорит детям. Джек и Холли как раз решили продолжить «космическое сражение» в столовой, правда, уже с гораздо меньшим размахом. Тайлер усмехнулся, легко потрепал сына по волосам и подал огромную ладонь Холли, которая тут же, сияя улыбкой, пожала ее. Потом Тайлер вытащил из кармана и вручил каждому борцу за независимость Солнечной системы по огромному красному яблоку.

Эмили почти физически почувствовала его нежность к детям, и у нее почему-то ослабели ноги. Эмили пришлось прислониться к косяку, а Тайлер, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и несколько мгновений смотрел на нее.

— Не беспокойтесь, Эмили, яблоки я вымыл, — сказал он и ушел.

Даже спустя два часа она никак не могла избавиться от странного комка в груди. Эмили то и дело представляла выражение лица Тайлера, когда он смотрел на Джека и Холли. В его отношении не было наигранности и желания произвести впечатление горячими отцовскими чувствами. Вряд ли он вообще предполагал, что она потащится за ним и будет подглядывать из дверей кухни. Наверное, ее появление ему вообще неприятно, как вторжение постороннего человека в личные чувства и переживания.

А Эмили в эти минуты вдруг показалось, что она увидела кусочек чужой, незнакомой жизни, в которой между близкими людьми были тепло, и любовь, и нежность, и взаимопонимание. И часть этого тепла каким-то неизвестным способом передалась ей и застряла в сердце.

Эмили очень любила Холли и, наверное, была идеальной матерью. Но в том-то и дело, что она была матерью, а у женщин, как намекнул Тайлер, подобное отношение к детям в крови, это инстинкт. Эмили впервые могла наблюдать проявление подобных чувств со стороны отца. Конечно, среди ее знакомых были мужчины, имеющие детей, и они, несомненно, любили своих чад, но никогда Эмили не доводилось видеть на лице мужчины именно такое выражение, как у Тайлера Китона.

— Мамочка, у тебя очень сильно шипит сковородка, — сказала Холли, отрываясь от своей поделки.

— Что? Ох, я совсем забыла! — Эмили кинулась к плите и выключила конфорку, но было поздно.

Кусочки говядины были темно-коричневого цвета, а когда Эмили попыталась проткнуть один из них вилкой, то оказалось, что по жесткости мясо может соперничать с металлом, из которого эта вилка была изготовлена.

Все, пропал ужин! — в отчаянии решила она и села на стул, готовая расплакаться от обиды. Эмили так хотела приготовить хороший ужин, а оказалось, что она вообще ни на что не способна. Даже пожарить это чертово мясо!

Эмили замерла, потому что в ее голове вдруг неожиданно всплыл какой-то полузабытый рецепт, давным-давно полученный от приятельницы. Возможно, ей еще удастся спасти мясо… и свою репутацию. Эмили достала пакет с картофелем, Несколько морковин и луковиц. Если она поднапряжется… Эмили бросила быстрый взгляд на часы и поняла, что действовать нужно очень быстро. Хорошо, что детей она покормила гораздо раньше — запеканка из макарон получилась просто отличная! — и теперь они были очень заняты собственным важными делами: Джек принес два куска плотного картона четырехугольной формы, краски и клей. Холли попросила у Эмили по горстке различных круп, после чего дети занялись составлением различных узоров, приклеивая на картон горох, чечевицу, рис, кукурузу.