Первый и единственный - Страница 35

Почти все основные дела она оставляла на время, когда дети отдыхали или играли вместе. Эмили старалась как можно больше времени проводить с малышами. Если на улице было не слишком холодно, они отправлялись гулять, потом почти час занимались по специальной программе для дошкольников.

Джек удивлял ее своими способностями и прилежностью. Он потерял большую часть своей недетской серьезности, хотя был все еще достаточно сдержан. И он избавился от своего страха перед Бугименом, словно обещание Эмили всегда быть рядом спасло его от этого страха. Все дело было в заботе, которой она окружила малыша, в любви и доверии. Эмили не разделяла детей на «своего» и «чужого», относилась к малышам совершенно одинаково. Холли сначала немного ревновала, но быстро привыкла. Джек просто обожал Эмили. Он часто заглядывал ей в глаза, словно по их выражению пытался понять ее чувства. Больше всего они с Холли любили сидеть, прижавшись к Эмили, как птенцы, пока она читала им сказки.

Два маленьких человечка были удивительно похожи и в то же время непохожи, но взаимное притяжение детей не вызывало никаких сомнений. Видя склоненные одна к одной головки, Эмили испытывала острое чувство нежности и материнской любви. Они неизменно были вместе и с тем же постоянством подражали друг другу. Это было что-то вроде соревнования. Если Холли забиралась на руки к мамочке — тут же там оказывался и Джек. Если Джек прилежно занимался, Холли вела себя столь же благоразумно.

Иногда Эмили позволяла детям увлекать ее в шумные игры. Вот и сегодня, закончив просмотр передачи, дети объявили, что сейчас будут играть в паровозик. Эмили пришлось согласиться.

Она едва сумела выбраться из-под наваленной баррикады из подушек, которая символизировала тоннель, и теперь ей предстоял «крутой вираж на горном склоне». Схватив взвизгнувших от восторга детей в охапку и исполняя «вираж», Эмили расцеловала раскрасневшиеся щечки. Не выпуская детей из объятий, она села на пол среди разбросанных подушек, сдула с лица прядь волос и заявила, что «паровозик» очень сильно устал и на сегодня достаточно. Холли хохотала, брыкалась, и требовала продолжения, а Джек неожиданно обхватил Эмили своими тонкими ручками, уткнулся лицом в щеку и замер. И тут же притихла Холли, точно так же обхватив Эмили и уткнувшись в другую ее щеку.

— Я люблю тебя, Эмили, — пробормотал мальчик.

— Я тоже тебя люблю, мамочка, — подхватила Холли.

— Я тоже очень люблю вас… очень-очень… — Эмили крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться.

А когда она открыла глаза — в дверях стоял Тайлер и смотрел на эту сцену так, что, если бы Эмили не сидела, она бы упала. Вокруг валялись разбросанные подушки, и Эмили, и дети были ужасно растрепанные, и страшно было даже подумать, что решит Тайлер при виде этого вопиющего беспорядка.

— Папа приехал! — закричал Джек прямо в ухо Эмили, и она вздрогнула.

Она разжала руки, и оба ребенка устремились к Тайлеру.

— Папа!

— Тайлер!

— Мы играли, — сказали они уже хором и уставились блестящими глазенками на Тайлера,

— Коварные инопланетяне снова напали на пограничные посты Солнечной системы? — с улыбкой поинтересовался он.

Эмили, стараясь сделаться как можно незаметнее, поднялась с пола и принялась собирать подушки.

— Нет, мы играли в поезд. Эмили была паровозом, а мы маленькими вагончиками.

Эмили украдкой бросила взгляд на лицо Тайлера.

— А знаете, что больше всего любят маленькие вагончики?

Дети помотали головами.

— Мороженое, — сообщил им Тайлер и вручил каждому по пластиковому стаканчику.

Джек и Холли бросились на кухню за ложками.

— Ты снова балуешь Холли, — с легким упреком сказала Эмили, решив, что нужно как можно быстрее отвлечь Тайлера. Лучшая защита — нападение.

— Я стараюсь не обижать никого. К тому же, если я не ошибаюсь, ты точно также поступаешь с моим сыном?

— Я его няня.

— Эмили…

— Да? — Она хотела шагнуть назад, но едва не споткнулась о валявшуюся подушку. — Извини, что мы устроили кавардак в твоей гостиной, но ты сам виноват.

— Я? — удивился Тайлер, а Эмили не могла отвести взгляд, чувствуя, что погружается в бездонную синеву глаз Тайлера.

— Ты сказал, что приедешь через два часа, А приехал через полтора. Ладно, я сейчас все быстро уберу…

— Подожди. — Тайлер сделал еще один шаг, подойдя к Эмили вплотную. — Хотел спросить, знаешь ли ты, что больше всего любят паровозики?

— Даже представить не могу, — отозвалась она неожиданно хриплым голосом.

— Придется тебе показать. — Тайлер привлек ее к себе и с тихим стоном впился в ее губы.

— Тайлер, дети… — выдохнула Эмили, когда он дал ей секунду передышки.

Не говоря ни слова, он увлек ее в другую комнату и снова принялся целовать Эмили. Она и сама не поняла, как ее ладони оказались под его рубашкой, но грех было не воспользоваться этим, раз уж они туда пробрались. И Эмили принялась ласкать его спину. Тайлер застонал и прижал ее к стене, вдавливая Эмили в свое тело, словно ему было недостаточно силы их объятий, и он хотел большего, еще большего…

— Эмили… — Тайлер слегка отстранился, но не успела Эмили запротестовать, как он рывком стащил с нее блузку, рванул собственную рубашку, так что посыпались оторванные пуговички, и прижался голой грудью к почти обнаженной груди Эмили. Их стоны слились в один.

Язык Тайлера затеял сумасшедшую эротическую пляску у нее во рту, а его большие ладони подбирались к ее груди,

— Тайлер, пожалуйста…